Василий Рябков
----Я, гуляя по двору,
В дереве нашел дыру.
Встал немножко я подумать:
Что бы мне туда засунуть?
И, испытывая скуку,
Я туда засунул руку.
После, подождав немного,
Я туда засунул ногу,
И, немного погодя,
Весь засунулся туда.
Я не знаю, кто там был,
Только он меня побил.
С тех пор, гуляя по двору,
Я не залажу в ту дыру.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Спит убитая лисичка,
Спит задушенная птичка,
Обезглавленный хомяк
Посмотри-ка как обмяк!
Утонув в зловонной жиже,
Спят в аквариуме мыши,
А на высохшем полу
Рыбки кучкой спят в углу.
Спят в пробирках эмбрионы,
Спят в Египте фараоны,
А в уютном мавзолее
Ленин спит, блаженно млея.
Сторож спит с ножом в спине,
Спят пожарники в огне,
И, придавленный бревном,
Спит строитель мертвым сном.
Парашют в полет не взяв,
Спит десантник на камнях.
Ошибившись только раз,
Спят саперы в этот час.
Газ забыв закрыть, соседи
Спят вповалку на паркете.
В паутине дремлют мушки.
Спи, а то прибью подушкой!
----
Я питаюсь иррационально.
Я чудовище, и это знают все.
Каждый день в отверстие анальное
я сую себе по колбасе,
А когда она там переварится,
Я, уже который в жизни раз,
Чувствуя, как горло расширяется,
Падаю лицом на унитаз.
Может быть, я что-то перепутал,
Может, колбасу не в зад, а в рот,
Но какая разница вообще-то:
В рот или совсем наоборот?
Так или иначе - это мерзко,
И таким останется всегда
Ритуал нелепый, страшный, зверский
Под тупым названием “еда”.
НАПИСАННОЕ ЯКОБЫ ДЕВУШКОЙ-2
Я тоже люблю тебя,
Но у меня не получается.
Хочешь, я сильно-сильно сожму
Твои указательные пальцы?
Хочешь? Я буду стараться.
Я очень люблю тебя, очень!
Я в каждом тобой нарисованном квадрате
Тут же нарисую кружочек. Хочешь?
Я буду улыбки рисовать на стенах!
Я не знаю, что можно придумать лучше?
Если сразу простынки, подушки,
То было бы стыдно и скучно. Обыкновенно.
И пойми: если моя помада
Губами твоими еще не скушана,
Значит это так надо.
Или, если хочешь, так нужно.
А зачем - ты поймешь тогда,
Когда нежданно-негаданно
Я отвечу “Да.” “Да!”
На вопрос твой, еще не заданный.
НЕ МОЕЙ
Моя немая Не Моя!
Я знаю, что ты не немая,
Но ты молчишь, не понимая,
Что я - это тот самый я,
Такой же твой, как ты моя,
Хотя какая ты моя,
Когда, тебя не обнимая,
Я просто голову ломаю,
Как сделать так, чтоб где-то с краю,
Там, где большое ТЫ сияет,
Возникло что-то вроде я.
БЕЗ ТЕБЯ
От бествоения бествойственно,
Бествойственно, бествойно мне!
Мне без тебя всё бествойней.
Бествойство. Это мне так свойственно.
Мое бествойство и твое безмойство -
Какое-то нелепое монашество,
Проклятое взаимное ненашество!
Меня ломает это злое злойство!
----
Как манят белые листы!
Я жду, вот-вот возникнешь ты,
Написанная мной.
Но вместо этого опять
Слова какие-то в тетрадь
Я записал и сам с собой
Сижу и рассуждаю
О нереальности того,
Чего я хочу,
Невольно переходя на прозу…
ПЯТНАДЦАТИСТРОКОЕ ПЯТИМЫСЛИЕ
Мы шли по улице вдвоем. Я вдруг увидел сущность красоты
Неуловимой, вечной, чистой, зыбкой. А ты сказала, глядя на меня:
“Какая идиотская улыбка!” С тех пор я красоты уже не вижу.
Мы были плоскими и жили в плоском мире. По поводу очередного дня
Дарили все тебе, как принято, квадраты. А я придумал куб
И подарил тебе. А ты не поняла, и испугалась, и выгнала меня.
Мы спали вместе. Снился я тебе, ты - мне, и все прекрасно было,
Пока вдруг не завыло предчувствие того, что мы с тобой
Проснемся скоро. Как погано вставать, не досмотревши сна!
Ты или пищу вкусную, здоровую предложишь, сказав при этом:
“Жри, урод, скотина!”, или отраву с грязью смрадной льешь в корыто
И говоришь: “Поешь, любимый, милый!” И, самое смешное, я все ем.
Я что-то лишнее почувствовал в тебе. Я лишнее попробовал найти.
Глаза и голос. Ноги и глаза. Привычки и глаза. Глаза и пальцы.
Все там, где надо, все на месте. Я понял - лишний я.
----
Я думал - откроется бездна.
Открылась какая-то дырка.
Так скучно, так неинтересно!
А я в нее тыркал и тыркал.
Банально темнело анальное
И скалилось ротовое,
И тень изгалялась нахальная
Про то, что нас все-таки двое.
И чуть не стошнило уши,
Когда уж совсем через силу
Трясущейся потной тушей
Зачем-то проохалось “милый!”
ЖЕНОНЕНАВИСТНИЧЕСКОЕ - 1
Тупо бъется буревестник головой о край стола.
Глупый пингвин робко прячет в скалах мертвые тела.
Нервно мечется кузнечик, черной молнии подобный.
Я леплю из пластелина это зрелище подробно.
Ты пришла и села задом на мои скульптуры.
Как тебя я ненавижу! Дура! Дура! Дура!
----
В чистом небе свет играл,
Но замялся,
Мутным стал и вдруг пропал.
Доигрался.
Вот такая ерунда
Атмосферная.
Светом быть - оно всегда
Дело скверное.
----
Я вышла из темного леса.
На площади черных шаров лежали в загадочных позах
Остатки квадратных миров, меня не пуская за грани
Своих черно-белых границ, туда, где откроется дверца,
Ведущая вверх или вниз, Ведущая внутрь и наружу,
Такого тебе не понять, путь будет все уже и уже,
В конце будет только тетрадь, в ней будут такие же
Клетки, такие же буквы, листы, и только меня в ней
Не будет, в ней будешь написана ты, ты тут же
Ко мне обратишься при помощи этих же слов:
Я вышла из темного леса.
На площади черных шаров…